Рак и альтернатива альтернативе

[Stasya]

Сообщение от Huhn

Температура может быть, у нас было точно так, я писала в дневнике.

Точно! Помню, что у кого-то было про температуру, причем, субфебрильную. Но потом нормализовалась?
У нашего знакомого она была один день. Сегодня только, по-моему, 4-й день, а у него уже есть ощущение покалывания губ...

[Huhn]

38,5 была два раза, 37 с небольшим - несколько раз. Покалывания губ пока не было вроде бы.
А ваш знакомый какую дозу цезия пьет?
Вообще, мне кажется, все, что касается цезия и его применения, надо писать в ветке Цезий или в личных ветках. А то потом где что искать...

[Stasya]

Я там и писала дозу - по 2 г и спрашивала, не много ли сразу.

[Huhn]

2 грамма 3 раза в день или 2?

[CBETA]

Прочитала материал про Яну Франк о её успешной борьбе с раком и метостазами в печень, показалось интересным и полезным, решила выложить здесь - может, кому-нибудь пригодится. Источник http://www.fismag.ru/pub/utkina-06-10.php

Нажмите тут для просмотра всего текста

Летающие леди. Творческий иммунитет

Ирина Уткина

Знакомство это началось с того, что на одном из сайтов в интернете была упомянута недавно вышедшая книга Яны Франк «Муза и чудовище: как организовать творческий труд». Автор мне не знаком, а тема — самое то, что мне нужно! Я, опять же с помощью Интернета, приобрела эту книгу и погрузилась в заинтересованное чтение, пытаясь определить, кто же я сама для себя — муза или чудовище или все сразу.

О том, что полезного я обнаружила в книге и что тут же внедрила в собственную практику, расскажу подробно в другом письме. Сначала о самой Яне. Меня так поразила ее судьба, что я поняла: именно о ней надо писать на страницах «ФиС» в первую очередь, размышляя о творческом долголетии и не только. А слова, вынесенные в заголовок этого письма, я встретила в сетевом дневнике Яны Франк буквально на днях.



Яна Франк — симпатичная молодая женщина, уроженка Душанбе, с 1990 года живущая в Берлине. Она родилась в семье художников и сама очень рано, лет в пять, поняла, что больше всего на свете любит рисовать и тоже будет художником. Учиться этому искусству Яна начала еще в СССР, в родном городе, но продолжила уже в Европе — в лучших дизайнерских школах Германии и Швейцарии. До 2002 года Яна сделала очень, видимо, неплохую карьеру художника-дизайнера, была арт-директором крупного рекламного агентства, участвовала во многих дизайнерских проектах, много рисовала сама…

Еще в те годы Яне пришлось учиться правильно распределять свое время между семьей и работой, составлять списки дел в зависимости от их важности и срочности и т.п. Все это она подробно излагает на страницах книги, написанной очень понятно, легко и остроумно.

Но вдруг на Яну в возрасте 31 года обрушилась тяжелая болезнь. Вот как она написала об этом на своем сайте:

«В ноябре 2003 года я оказалась в больнице и узнала, что у меня рак. Болезнь обнаружили в продвинутой стадии, врачи высказывали самые мрачные прогнозы. Я перенесла химиотерапию длиной в полтора года и три тяжелые операции, после чего «химию» пришлось прекратить раньше времени по жизненным показаниям.

После окончания терапии я изменила свою жизнь и попыталась «всё сделать иначе». Я всегда была очень оптимистичным и активным человеком, но совершенно не берегла себя. Теперь я осознала необходимость беречь свое здоровье и силы. Я радовалась жизни еще больше прежнего, пыталась вернуться к творческой деятельности и придумать, кем я теперь буду работать. Врачи посоветовали мне никогда не возвращаться к работе в больших агентствах, да и я сама не хотела больше быть креативным директором и отвечать за сотни людей и миллионы долларов.

Но спустя 8 месяцев случилось страшное: во время одного из плановых обследований обнаружили метастазы в печени. Я не могла поверить в происходящее, этого не могло быть, ведь я так боролась за выздоровление! Я прошла все лечебные процедуры, какие только могла вынести, берегла свое здоровье, как могла, и главное — я все время была так оптимистично настроена! Я чувствовала себя лучше с каждым днем, набирала потерянный во время химиотерапии вес и даже начала понемногу заниматься спортом. Но врач-онколог качала головой и говорила, что это — «классический случай». Видимо, «химии» все же не хватило из-за того, что пришлось прекратить ее раньше времени, а в начальных стадиях пациент ничего не чувствует и набирает вес, это тоже нормально.

В тот день, когда я узнала очередную плохую новость, стало ясно: врачи попробуют все возможное, но возможного уже не так много. Прежде чем отправить меня на десяток новых обследований, врач взяла с полки книгу доктора Карла Саймонтона «Возвращение к здоровью», в которой говорилось о возможности внести собственный вклад в борьбу с онкологическим заболеванием через рисование, и дала ее мне.

— Вы же рисуете, — сказала она, — вдруг вам поможет. И добавила: — На самом деле вам поможет, если вы поверите в свои силы. Вера — сильнейшее из лекарств. Главное — бороться и не сдаваться, это радикально влияет на ход любой терапии.

Надо сказать, что в книге не было написано ничего особенного: Саймонтон приводил много примеров и статистики, сравнивая пациентов, готовых бороться до конца, с теми, кто сдался и ждал смерти, заливаясь слезами или парализованный от ужаса. Статистика доказывала, что «борцы» чаще оказывались победителями, они умудрялись прожить в разы дольше, чем предсказывали им врачи, и многим удалось чудом выжить, хотя шансов было очень мало.

Борьба не только помогала справиться с болезнью, она также помогала вынести тяжелейшие процедуры. «Химия», лучевая терапия и операции ужасно деморализуют и ослабляют людей. При этом им нужно не просто лежать и ждать конца, а стараться есть, пить, двигаться и не тратить жалкие остатки сил на негативные эмоции, рыдания и страхи.

Я до сих пор не знаю, почему, но я поверила Саймонтону. Возможно, то была единственная соломинка, за которую я могла ухватиться, а рисование было мне близко. Я бросилась рисовать... и испытала ряд огромных разочарований. Оказалось, о картинах не может быть и речи: в то время я едва могла водить карандашом по бумаге 15 минут, после этого приходилось долго отдыхать. К тому же я постоянно оказывалась в больницах, где нельзя было рисовать красками. Половину времени я лежала в постели, где неудобно рисовать. Мои первые попытки вызывали у меня только ощущение поражения и собственного бессилия. И это при том, что рисование — моя профессия! Каковы должны были быть результаты у непрофессионалов?

Со временем я нашла формы для самовыражения, на которые хватало сил и условий. Я начала рисовать и клеить коллажи в тетрадках. Вместо клея я часто использовала скотч и скрепки, в ход шли газеты и журналы. Форма и техника были не так важны, главное, я была погружена в творческий процесс, с уверенностью, что я борюсь и выйду из этой войны победителем.

Спустя 6 недель врачи пришли к выводу, что моя последняя надежда — страшная операция. Мне решили отрезать 3/4 печени и пугали немалой вероятностью, что печень с таким вмешательством не справится вообще. Но опасность, что метастазы «сожрут» орган за ближайшие пару недель, была гораздо больше. Перед операцией ко мне заходили врачи и сочувственно говорили: «Нам так жаль!» Они обещали сделать все возможное, но уже довольно открыто говорили: шансов мало и им жаль, что я умираю. Я же сидела в обнимку с книгой и тетрадкой и эйфорировала: «Вот увидите, все будет хорошо!» В какой-то момент я увидела, как врачи переглянулись, и в их взгляде было написано: «Ну, понятно, не справившись с этим кошмаром, она сошла с ума, бывает. И это не худшая форма безумия».

Проснувшись после операции, я начала слышать странные новости. Мне говорили: «Случилось что-то странное», «С вами сделали что-то другое», «Мы потом поговорим» и «Кажется, вам повезло». В течение последующих дней врачи рассказывали историю, как они открыли мой живот и обнаружили, что метастазы «выглядят как-то не так». Это были они, и на ультразвуке и томографии все выглядело обычно, но взгляд невооруженным глазом вызвал у специалистов сомнения. В операционную собрали всех, кого могли. Врачи пожали плечами, взяли пробу и прямо во время операции отправили на экспертизу. Патолог, сделав свое дело, сказал: «Я бы не стал убирать полпечени, метастазы-то умирают. И вообще, зачем вы открыли живот пациентке, которой делают «химию», ведь она, по всей видимости, проходит успешно». Только «химии» к тому моменту мне давно никто не делал.

Дальше врачи рискнули и зашили мой живот, оставив всё, как есть. В первое время проверяли каждую неделю, ожидая нового развития, но ничего не происходило. С тех пор уже несколько лет меня проверяют очень часто. При малейшем подозрении я прохожу несчетные радиологические обследования и проверки крови. Несколько раз были поводы для новых витков паники, но каждый раз все кончалось в мою пользу. После каждой томографии, встретив на снимках все те же метастазы, врачи начинают обсуждать, не сделать ли что-нибудь. Но движения нет — ничего не меняется, старые снимки полностью совпадают с новыми, я живу».

Я ненадолго прерву рассказ Яны о ее борьбе за жизнь. От себя добавлю, что теперь Яне как никогда стали нужны навыки самоорганизации, которые она выработала у себя еще в той, здоровой, жизни. Она должна была еще более четко планировать свое время так, чтобы и продуктивно трудиться, и полноценно отдыхать, восстанавливая свои подточенные болезнью силы. Как показало время, это ей вполне удалось.

Еще одна цитата. Я прошу повнимательнее вчитаться в слова Яны, ведь это написал человек, более пяти лет борющийся с тяжелой болезнью: «Я занимаюсь много чем, и всем — понемногу. Пишу книги, веду проекты, рисую, иллюстрирую, делаю дизайн. И еще больше хочу успеть. Меня интересуют слишком многие вещи, чтобы отдать жизнь чему-то одному. Я занимаюсь несколькими вещами параллельно, иногда они пересекаются».

Именно в период реабилитации после химиотерапии и операций, восстанавливая свои силы, Яна подготовила к печати несколько своих книг, в том числе «Дневник дизайнера-маньяка», ставший настольной книгой у многих ее коллег по профессии, и уже упоминавшуюся «Музу и чудовище». Все написанные Яной книги иллюстрированы ее же рисунками — с изящными, четкими линиями, в изысканной цветовой гамме.

Я испытывала удовольствие, читая эти книги. Но при чтении «Музы и чудовища» меня не раз посещало еще чувство стыда оттого, что она, хрупкая больная женщина, совсем еще молодая, умудрилась сделать уже так много и намеревается сделать еще больше, не теряя бодрости духа и оптимизма, в то время как мы, нормальные здоровые люди, иногда бездарно тратим свое время и силы непонятно на что.

Рассказывая, как она еще студенткой пыталась упорядочить свою жизнь и научиться управлять временем, Яна упомянула книгу Даниила Гранина «Эта странная жизнь» — о российском биологе А.А. Любищеве, который на протяжении нескольких десятилетий вел учет своего времени. Это позволяло ему, напряженно и плодотворно работая, избавиться от знакомого многим ощущения, что времени катастрофически не хватает.

Яна познакомилась с этой книгой еще студенткой, взяв ее на один вечер. Этого времени ей хватило, чтобы перенять метод Любищева, подстроив его под свои потребности. И я читала эту книгу — сразу же, как только она вышла в свет в 1974 году, тоже будучи студенткой. Прочла, загорелась… И на этом дело быстро кончилось. Вот отчего мне стало стыдно при чтении «Музы и чудовища».

Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда! И в пенсионном возрасте полезно научиться управлять своим временем. Но это в других статьях и поподробнее. А пока снова вернемся к истории выздоровления Яны Франк. Опять предоставим ей слово:

«За время болезни я вела дневник в Интернете, и ко мне обратились многие, с кем случилось что-то похожее. Писали заболевшие и их родственники, друзья и знакомые, просто желавшие помочь. Я всем отвечала длинными письмами, они сообщали о своих успехах. Некоторые проиграли этот бой и умерли. Мне продолжают писать их дети, которым теперь нужно справляться с пережитым горем.

Когда корреспондентов набралось достаточно много, я увидела, что у них одинаковые проблемы: они чувствуют себя изолированными, им кажется, что они одни на свете, не знают, с чего начать, им хотелось бы увидеть какой-то пример, как это удалось другим, но примеров нигде нет, каждый борется сам. Я решила организовать этот проект, чтобы желающие могли попробовать, уже попробовавшие — поделиться успехами и идеями, сочувствующие — поддержать. А настоящие победители — рассказать, как смогли помочь себе сами.

Я пробовала этот метод только применительно к онкологическому заболеванию, поразившему меня. Не знаю, помогает ли он при других хронических заболеваниях, но подозреваю, что метод довольно универсален, и здесь важен сам факт активной борьбы за свое физическое и душевное благополучие. Поэтому я приглашаю к эксперименту всех, кто хочет попробовать, независимо от того, кто чем болен или кому пытается помочь. Я поделюсь на этих страницах всеми рецептами, советами и опытом, которые могли бы помочь другим участникам, и буду публиковать на этом сервере все работы, присланные участниками проекта.

Каждый, сделавший один шаг, на этот шаг приблизится к победе. Показав этот шаг другим, может быть, вдохновит на подвиг кого-то еще. Добро пожаловать!»

Куда это приглашает нас Яна? Принять участие в проекте, созданном ею для помощи другим тяжелобольным! Она щедро делится своим опытом по преодолению болезни путем рисования, в соответствии с рекомендациями доктора Саймонтона. Все условия участия изложены на созданном ею сайте http://battleinside.com, она организовала с помощью добровольцев распространение тысячи тетрадок по разным странам и городам, где все желающие могут нарисовать на одной-двух страницах, как они борются со своей болезнью, после чего передать эту тетрадку по цепочке следующему участнику.

На сайте уже выставлено несколько примеров рисунков в этих тетрадках. Люди рисуют красками, карандашами, фломастерами или клеят вырезанные картинки, то есть так, как могут или хотят. Но одно неизменно: они рисуют ПОБЕДУ — светлых сил над темными, своих иммунных клеток — над раковыми и т. д.

Так что же такое творческий иммунитет? Думаю, это радость от творчества, захватывающего так, что болеть некогда. А если творчество помогает другим, то занятый любимым делом человек становится еще сильнее.

Почти пять лет назад в № 9 «ФиС» за 2005 г. была опубликована моя статья «Доброта как фактор поднятия иммунитета». Я по-прежнему согласна с тем, что сама же и написала. И до сих пор стараюсь следовать изложенному в той статье принципу — увеличивать количество доброты в окружающем пространстве. По-моему, это нужно в первую очередь самому человеку, а не только тем, кому адресуется доброта. И Яна Франк — пример того, как доброта и творчество помогают выжить.

ЖЖ Яны в нём о разном, например, о методе лечения доктора Саймонтона
Я уже нашла сообщество в ЖЖ по этому проекту , можно посмотреть работы, выполненные по этому методу.
Книга Саймонтона http://lib.rus.ec/b/229382

[Stasya]

Сообщение от Huhn

2 грамма 3 раза в день или 2?

Да, 2г * 3 раза. Они думали, с какой дозы начать - 1,5 или 2 на прием. До этого - 2 недели - наружное применение.

[Huhn]

Сообщение от Stasya

Да, 2г * 3 раза. Они думали, с какой дозы начать - 1,5 или 2 на прием. До этого - 2 недели - наружное применение.

1,5 на прием вполне нормально, но все это так индивидуально... нам 1,5 хватает - реакция идет сразу же.

[Ветеринар]

Сообщение от Huhn

реакция идет сразу же.

Реакция это одно, а регресс опухоли? происходит или нет

[Huhn]

Хороший вопрос... сама хотела бы знать ответ. КТ покажет...

[veg]

"Интересные данные были получены Ю.А.Захаровым при реабилитации 56 неоперабельных больных со злокачественными опухолями. Все больные с резко выраженной кахексией, многие ранее подвергались радиотерапии. В течение 8-12 недель они принимали 200-250 г свеклы и ее сгущенного сока в сочетании с метацилом 3-4 раза в день. На 2-5-й неделе у всех больных наблюдалось улучшение состояния: опухоль уменьшалась в размерах, повысился вес в среднем на 12кг, улучшились самочувствие и аппетит, снизилось СОЭ." http://zdravika.ru/zdorove-i-krasota...e-pitanie.html