Голодание как покаяние

[Анатолий625]

Воспроизвожу дневник голодовки 2009 года, продолжавшейся около двадцати дней. Из-за того, что в первые три дня съел немножко меда, затрудняюсь, стоит ли относить эти дни к голодовке, но я потерял в эти первые дни три килограмма – в расчете на день больше, чем в среднем терял на протяжении всей чистой голодовки. Делюсь своим опытом не для того, чтобы похвастаться, а чтобы разобраться в причинах тупика, в котором оказался в конце этого срока. Полагал, что мне удастся воздерживаться от пищи в течение сорока дней. В этом плане голодовка завершилась неудачно. Но кое-что у меня было очень хорошо!

Основной мотив: духовное совершенствование, осознание (нащупывание) в себе веры, а также создание пространства для пересмотра задубевших ценностей. Ранее мне приходилось голодать по неделе. Думаю, что по причине пониженного давления воздержания от пищи давались мне очень тяжело. Но в судорогах и сумерках самых мрачных состояний всегда были минуты просветления, когда пробуждалась мысль и из души выходили тяжелые и едкие шлаки.

Я со скепсисом отношусь к голодовке как средству поправить свое здоровье, хотя, благодаря форуму, знаю немало примеров ее целительного воздействия на тело. Полагаю, что это целительное воздействие негативно компенсируется зависимостью от тела, пусть даже здорового тела. А всякая зависимость есть зло. Большая часть Писания предупреждает об опасности идолопоклонства, и самое искусительное идолопоклонство – это обожание своего здорового тела, зацикливание на, так сказать, здоровом образе жизни. И этот культ «сильной воли», царящий на форуме, мне не очень нравится. Чем он отличается от злой упертости? Наверное, значительной примесью самолюбования. Упертость + рефлексия самолюбования = сильная воля. Слово ВЕРА мне нравится больше, и это душевное качество вполне сочетается с признанием себя «ниже всей твари».

Имхо, здоровье – очень важная вещь, но оно должно быть побочным продуктом духовного совершенствования человека. Следует, подобно Колумбу, плыть в обратную сторону, чтобы попасть в земной рай – в «счастливую Индию». У кого-то из пропагандистов оздоровительного голодания я вычитал полезное сведение: если голодать вынуждают силой, человек не проживет и две недели: угнетенность продуцирует отравляющие организм яды; но тот же человек, будучи свободно мотивированным, может продержаться без еды в разы больше. И вот вопрос: разве зацикливание на теле не есть рабство духа? А если рабство, то нет свободы, а коль нет свободы, то голодовка не может быть совершенной. Но и тело не должно быть в рабстве у духа, ибо где есть рабство, там нет свободы. При порабощении тела со стороны духа возникают свои специфические миазмы.

Итак, вопросам духовной мотивации я придавал первостепенное значение, планируя свой пост. А потому и столь длинное введение. Да и знать мне интересно, не сочтут ли мою писанину порцией дешевого моралина. Если сочтут, продолжать нет смысла. Предупреждаю, в моем дневнике будет много этого моралина. Но кто Его знает? Быть может, и у меня найдутся единомышленники…
****

Однажды, устав от непереносимой слабости, я принял решение о выходе из голодовки, и как только принял это решение, так слабость и прошла. Стало быть, слабость была вызвана психологическими причинами, - угнетенностью, ощущением несвободы. И вот, чтобы иметь эту освежающую свободу, я захватил с собой немножко меда.
Начал я голодать в палатке, на берегу реки, закончил в квартире.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ (10 июля 2009 года)
Вес 82 кг. Рост – 185.
С утра принял сульфат магния. Установил палатку. И тут же слабость, наверное, как предчувствие долгой борьбы. Еще не нутряная, сопряженная с общим спокойствием: наконец-то, теперь я свободен.

ДЕНЬ ВТОРОЙ (11 июля)
Ночь была ужасной. Страшный холод. Крутился, вертелся, растирал себе кожу. Натянул поверх джинсов спортивные штаны, и всё равно не мог согреться. Под утро заснул и проснулся только, когда сошла вся роса, с изнуряющей слабостью. Решил съесть ложку меда в качестве компенсации за экстрординарность новой среды обитания. Покупался, потом еще раз, сделал клизму. Читал Суворина и литературу по патристике: вдохновлялся. Эти его рассуждения об обратной ассенизации организма! (Когда шлаки выделяются не через низ, а через верх, посредством языка.) Как они соблазнительны! Вкупе с фрагментом из книги Николаева о том, что внутри голодающего организма происходят процессы, аналогичные тем, которые происходят в листьях растений – расщепление углекислого газа на углерод и кислород. Уже не желудок поставляет энергию клеткам, а клетки поставляют энергетическое вещество в ЖКТ. Ведь растительный мир зеркален по отношению к животному миру. Мертвое животное ужасно воняет, а запах срубленной сосны изумителен. Вспомнил о многих преданий из патристики о том, что тела умерших святых издавали отнюдь не трупный запах. Не достигли ли они этого преобразования?
В конце дня съел еще ложку меда.

ТРЕТИЙ ДЕНЬ. (12 июля)
В этот раз, проснувшись ночью, уже не стал корчиться, а совершил пробежку. Под утро заснул: снились сюжетные более яркие, чем обычно сны, хотя и отражающие своей бредовой фрагментарностью всю грязь и безумие моей жалкой обыденной жизни.

Часов в восемь встал, слегка озябший, покупался в росе, съездил на велосипеде за водой. И вот: ощущаю необычную легкость без какого-либо внутреннего напряжения. Это те часы, которые четко фиксируются в памяти надолго и потом влекут из обыденности со страшной силой, иногда приобретая форму патологической одержимости. Вся повседневная жизнь воспринимается теперь как некий непонятный бред. Эти обиды, раздражения, ценности мохом покрытые, всегдашние трусость, непоследовательность, ложь самому себе и окружающим… Ад – это не котел с чертями. Ад – это когда ангелы прочищают тебе жилы, и ты смотришь на свою прошлую жизнь, корчишься от отвращения и думаешь: ну где тот котел, в который можно было бы окунуться. У нас стыд – мелкая отрицательная эмоция. Но здесь, на берегу реки, я почувствовал, что он может быть самой изощренной пыткой.
Но в глубине души всё же нет муки. И это как-то парадоксально: сочетать признание своей повседневной дерьмовости с внутренней умиротворенностью.

Когда эта легкость стала проходить, я попытался ее остановить и доел свой последний мед. Всё пищи больше нет.

Вес – 79 кг. Минус три килограмма. Впереди длинные недели без пищи. Жутковато!